Господь так дал мне, брату Франциску, начать творить покаяние: когда я был погрязшим в грехах, мне казалось нестерпимо горьким видеть прокаженных. И Сам Господь привел меня к ним, и я сотворил милосердие им. И когда я возвращался от них, то, что казалось мне горьким, обратилось для меня в сладость души и тела; и после этого недолго оставался я в миру и ушел из мира. И Господь дал мне такую веру в церквах, что так я в простоте молился и говорил: "Поклоняемся Тебе, Господи Иисусе Христе, во всех церквах Твоих, какие есть во всем мире, и благословляем Тебя, ибо святым Своим крестом Ты искупил мир". Потом Господь дал мне и дает такую веру в священников, живущих по обряду святой Римской Церкви, и такое почтение к их сану, что я, если бы они чинили мне гонения, хотел бы сам отдаться в их руки. И если бы имел такую премудрость, как Соломон, и нашел бы наименьших священников этого мира, то в тех приходах, где они пребывают, ни за что не стал бы проповедовать без их согласия. И их, и всех других хочу бояться, любить и почитать как моих господ. И не хочу усматривать в них грехи, потому что различаю в них Сына Божьего, и они господа мои. И потому так поступаю, что нигде не зрю телесно в этом мире Самого Всевышнего Сына Божьего, кроме Святейшего Тела и Святейшей Крови Его, которые они воспринимают и лишь они одни передают другим. И эти святейшие таинства более всего прочего хочу чтить и уважать и хранить в местах бесценных. И где бы я ни нашел в местах недостойных святейшие имена и слова Его, хочу собрать и прошу, чтобы и все собирали и хранили в почетном месте. И всех теологов и тех, кто доносит святейшие божественные слова, должны мы уважать и почитать, как тех, кто поддерживает в нас дух и жизнь (ср. Ин 6, 64).
И после того как Господь дал мне попечение о братьях, никто не указывал мне, что я должен делать, но Сам Всевышний открыл мне, что я должен жить по уставу святого Евангелия. И я велел записать это в простоте и в немногих словах, и господин Папа утвердил это. И пришедшие, чтобы принять эту жизнь, все, что могли иметь (Тов 1, 3), отдавали бедным; и довольствовались одной рясой, изнутри и снаружи застегиваемой, с веревкой и рукавами. И большего мы не хотели иметь. Службу клирики исполняли вслед за другими клириками, а монахи читали "Отче наш"; и с радостью мы пребывали в церквах. И были невеждами и служили всем. И я трудился своими руками; и хочу трудиться; и хочу, чтобы и все другие братья трудились изо всех сил, потому что это приносит честь. И кто не умеет трудиться, пусть учится, но не из желания получить плату за работу, а для примера и для изгнания праздности. А когда не дастся нам плата за труд, прибегнем к столу Господнему, просить у дверей милостыню. Господь открыл мне приветствие, чтобы говорили мы: "Господь да подаст тебе мир". Пусть остерегаются братья оставаться в церквах, пристанищах и всех местах, для них устрояемых, иначе как пришельцы, гости и странники, как подобает святой бедности, которую мы обещали в Уставе (ср. 1 Пет 2, 11).
Строго приказываю всем братьям во имя послушания, чтобы, где бы ни были, не осмеливались добиваться никакой грамоты в Римской курии ни сами, ни через третье лицо, ни для церкви, ни для другого какого места, ни оправдываясь проведническим служением, ни телесными преследованиями; и где не были приняты, пусть бегут в другую землю творить покаяние, благословляя Господа. И твердо хочу повиноваться генеральному министру этого братства и тому гвардиану, которого ему будет угодно мне назначить. И так хочу быть в его руках, чтобы не мог никуда идти и ничего делать без послушания его воле, потому что он мой господин. И хотя я прост и немощен, однако всегда хочу иметь клирика, который бы мне исполнял службу, как предписано в Уставе. И все другие братья пусть так же повинуются своим гвардианам и выполняют свои обязанности по Уставу. А о которых откроется, что они не выполняют обязанностей согласно Уставу и хотят каким-либо образом что-то изменить, или что они не католики, все братья, где бы ни были, обязаны, где бы ни обнаружили кого-либо из таких, передать ближайшему кустоду тех мест, где его обнаружили. А кустод непременно обязан его строго охранять, как колодника днем и ночью, так чтобы не мог вырваться из его рук, пока не предаст его собственноручно в руки своего министра. А министр непременно обязан отослать его к тем братьям, которые будут денно и нощно его сторожить, словно колодника, пока не передадут его господину Остийскому, каковой есть владыка, охранитель и наставник всего братства. И пусть не говорят братья: "Это новый Устав", потому что это напоминание, увещевание, побуждение и завещание мое, которое я, ничтожный брат Франциск, делаю вам, благословенным братьям моим, для того, чтобы мы как можно точнее соблюдали Устав, обещанный нами Господу.еральный министр, и все прочие министры и кустоды обязаны в этих словах ничего не прибавлять и не убавлять. И пусть всегда имеют при себе это писание, в соответствии с Уставом. И на всех капитулах, которые будут собирать, когда будут читать Устав, пусть читают и эти слова. И всем братьям моим клирикам и монахам особо приказываю, чтобы не писали пояснений ни к Уставу, ни к этим словам, говоря: "Так нужно понимать". Но как дал мне Господь в простоте и чистоте сказать и написать Устав и эти слова, так в простоте и без пояснений их и понимайте и со святым радением соблюдайте их вплоть до конца.
И всякий, кто будет их соблюдать, да исполнится на небе благословением Всевышнего Отца и на земле благословением Возлюбленного Сына Его со Святейшим Духом Утешителем и всеми силами небесными и всеми святыми. И я, ничтожный брат Франциск, раб ваш, насколько это в моих силах, подтверждаю вам внутри и вовне это святейшее благословение.